Не только хлебом живет человек. Как я выжил в нацистских лагерях

Рассказал Жозеф Хизигер

«Что читаешь?» — спросил я у соседа по камере. «Библию,— ответил он и добавил: — Могу обменять на недельный паек хлеба».

РОДИЛСЯ я 1 марта 1914 года в Мозеле, который тогда принадлежал Германии. Когда в 1918 году Первая мировая война закончилась, Мозель был возвращен Франции. Однако в 1940 году его вновь захватила Германия. По окончании Второй мировой войны в 1945 году Мозель снова стал частью Франции. Каждый раз мое гражданство менялось, так что я овладел французским и немецким языками.

Мои родители были убежденными католиками. Каждый вечер, перед тем как идти спать, мы всей семьей становились на колени и молились. По воскресеньям и в праздники мы ходили в церковь. Я относился к своей религии серьезно и посещал занятия, на которых изучались учения Католической церкви.

Начинаю ревностно служить Богу

В 1935 году к моим родителям пришли Свидетели Иеговы. Разговор зашел об участии религии в Первой мировой войне. После этого мне захотелось больше узнать о Библии, и в 1936 году я спросил у одного священника, как ее можно приобрести. Он ответил, что ее невозможно понять, если не изучать богословие. Но это лишь разожгло во мне желание раздобыть Библию и прочитать ее.

В январе 1937 года сотрудник по работе Альбин Релевич, который был Свидетелем Иеговы, заговорил со мной о том, чему учит Библия. «У тебя, наверное, есть Библия?» — поинтересовался я. Он сказал, что есть, и вскоре принес мне Эльберфельдский перевод Библии на немецкий язык. Альбин показал в ней Божье имя, Иегова. Я буквально не мог оторваться от чтения. Кроме того, я начал посещать встречи Свидетелей в расположенном неподалеку городе Тионвиль.

В августе 1937 года я поехал с Альбином в Париж на международный конгресс Свидетелей Иеговы. Там я впервые пошел проповедовать по домам. Спустя некоторое время я крестился и в начале 1939 года приступил к пионерскому служению, то есть бо́льшую часть своего времени стал посвящать проповеди. Я получил назначение в город Мец. Затем в июле меня пригласили служить в филиале Свидетелей Иеговы в Париже.

Служение в условиях военного времени

В филиале я послужил недолго, так как в августе 1939 года меня призвали на военную службу во французскую армию. Совесть не позволила мне участвовать в войне,  поэтому я был приговорен к тюремному заключению. В мае следующего года, когда я был в тюрьме, Германия нанесла стремительный удар по Франции, и в июне Франция была оккупирована. Так я вновь оказался германским подданным. В июле 1940 года меня освободили, и я вернулся к родителям.

Поскольку мы жили в нацистской Германии, свои христианские встречи мы проводили подпольно. «Сторожевую башню» мы получали через смелую христианку Маризу Аназяк. Я встречался с ней в булочной, владельцем которой был наш духовный брат, и забирал у нее журналы. До 1941 года мне удавалось избегать трудностей, с которыми сталкивались Свидетели Иеговы в Германии.

Но однажды ко мне пришли из гестапо. Офицер напомнил, что деятельность Свидетелей Иеговы запрещена, и спросил, намерен ли я и дальше оставаться Свидетелем. Я ответил, что да. Тогда он приказал мне следовать за ним. Потрясенная случившимся, моя мама упала в обморок. Увидев это, гестаповец сказал, что я могу остаться и позаботиться о ней.

На заводе, где я работал, я не поприветствовал управляющего словами «Хайль Гитлер!». К тому же я отказался вступить в нацистскую партию. На следующий день меня арестовало гестапо. На допросе я не стал выдавать имена своих единоверцев. Тогда следователь ударил меня по голове рукояткой револьвера, да так сильно, что я потерял сознание. 11 сентября 1942 года специальный военный трибунал (Sondergericht) в Меце приговорил меня к трем годам лишения свободы «за участие в пропаганде, проводимой Объединением Свидетелей Иеговы и Исследователей Библии».

Спустя две недели из тюрьмы в Меце меня перевели в трудовой лагерь Цвайбрюккен. Там я работал в бригаде по ремонту железнодорожных путей. Мы меняли тяжелые рельсы, скрепляли их болтами и досыпали щебень на железнодорожное полотно. Кормили нас плохо: на завтрак давали кружку кофе и 75 граммов хлеба, а в обед и на ужин — по тарелке супа. Потом меня перевели в тюрьму в соседнем городе, где я работал в сапожной мастерской.  Через несколько месяцев я снова оказался в трудовом лагере Цвайбрюккен. На этот раз меня отправили на полевые работы.

Живу не только хлебом

Моим сокамерником был молодой голландец. Немного овладев его языком, я рассказал ему о своей вере. Он быстро рос духовно и однажды попросил меня крестить его в реке. После крещения он обнял меня и сказал: «Жозеф, теперь мы братья!» Затем меня снова отправили работать на железную дорогу, и мы уже не виделись.

На этот раз со мной в камере оказался немец. Как-то вечером он достал маленькую книжку и начал ее читать. Это была Библия! Именно тогда он и предложил мне обменять ее на недельный паек хлеба. «Договорились!» — ответил я. Пожертвовать хлебом было трудно, но я ни разу не пожалел о своем решении. Я на себе ощутил, что стоит за словами Иисуса: «Не только хлебом должен жить человек, но и каждым словом, выходящим из уст Иеговы» (Матфея 4:4).

Теперь, когда у меня появилась Библия, надо было ее как-то сохранить. В отличие от других заключенных, Свидетелям не разрешалось иметь Библию. Поэтому я читал ее по ночам, накрывшись одеялом. Днем я прятал ее под рубашкой, чтобы не оставлять в камере — из-за обысков.

Однажды во время переклички я вдруг понял, что забыл Библию. Вечером я поспешил в свою камеру, но Библии там уже не было. Попросив Бога о помощи, я пошел к охраннику. Я сказал, что у меня забрали книгу и хотел бы получить ее обратно. Он особо не вникал, в чем было дело, и мне вернули мою Библию. Как я был благодарен Иегове!

В другой раз, когда нас повели в душ, я снял грязную одежду и незаметно для других бросил Библию на пол. Когда охранник отвернулся, я толкнул ее ногой в сторону душа. Там я спрятал ее, помылся, а потом, выйдя из душа, толкнул Библию к стопке чистой одежды.

Не только горести

Как-то утром в 1943 году, когда заключенных собрали во дворе на построение, я увидел Альбина. Его тоже арестовали. Он тепло взглянул на меня и приложил руку к сердцу, поприветствовав меня как брата. Затем он жестом показал, что напишет мне. На следующий день, проходя мимо, он обронил кусочек бумаги. Охранник заметил это, и нас обоих на две недели посадили в одиночку. Нам давали только черствый хлеб и воду, а спали мы на деревянных нарах без одеял.

После этого меня перевели в тюрьму в Зигбурге. Там я работал в слесарной мастерской. Работа была изнурительной, питание скудным. По ночам мне снились всякие яства: торты и фрукты. Когда я просыпался, в животе у меня урчало, во рту было сухо. Весил я 45 килограммов. И все-таки каждый день я читал свою маленькую Библию  и всякий раз находил для себя причину жить дальше.

Долгожданная свобода

Апрельским утром 1945 года охранники неожиданно бежали, оставив ворота тюрьмы открытыми. Я был свободен! Первым делом мне надо было подлечиться в больнице. В конце мая я приехал домой к родителям. От радости мама не могла сдержать слез. Они с отцом уже не надеялись увидеть меня живым. К сожалению, вскоре родителей не стало.

Я вернулся в собрание в Тионвиле. Как приятно было встретиться со своей духовной семьей! Радостно было узнать, что они сохранили верность, несмотря на множество испытаний. Мой дорогой друг Альбин умер в Регенсбурге (Германия). Позже я узнал, что мой двоюродный брат Жан Хизигер стал Свидетелем и был казнен за отказ от воинской службы. Жан Кёруа, с которым мы служили в филиале в Париже, провел пять лет в немецком трудовом лагере *.

Вскоре я снова начал проповедовать в городе Мец. В то время я часто пересекался с семьей Минзани. Их дочь Тина крестилась 2 ноября 1946 года. Она была ревностной в служении и очень мне нравилась. 13 декабря 1947 года мы поженились. В сентябре 1967 года Тина начала проповедовать полновременно и служила пионером вплоть до своей смерти. Она умерла в июне 2003 года в возрасте 98 лет. Мне очень ее не хватает.

Сейчас мне уже за 90. Оглядываясь назад, я понимаю, что Слово Бога всегда давало мне сил преодолевать испытания. Порой мне нечего было есть, но я всегда питал свой ум и сердце Божьим Словом. Иегова укреплял меня. Его «слова сохранили мне жизнь» (Псалом 119:50).

[Сноска]

[Иллюстрация, страница 21]

Мой дорогой друг Альбин Релевич

[Иллюстрация, страница 21]

Мариза Аназяк

[Иллюстрация, страница 22]

Эту Библию я обменял на недельный паек хлеба

[Иллюстрация, страница 23]

С невестой, Тиной, в 1946 году

[Иллюстрация, страница 23]

Жан Кёруа с женой Титикой